Города в Европе, к эпохе Возрождения, уже были древними. Они переходили из столетия в столетие, сохраняя на удивление пра­вильную форму и постоянный размер. Только в Ан­глии в них не чувствовалось симметрии, потому что, за редким исключением, английские города строи­лись не по заранее разработанному плану, а разрас­тались из скромных поселений, и структура их была бесформенной, так как здание пристраивалось к зда­нию самым беспорядочным образом. На континенте сохранялась тенденция закладывать новые города, а не расширять старые до неуправляемых пропорций. В одной Германии за 400 лет было основано 2400 го­родов. Правда, по сегодняшним меркам трудно ска­зать, маленькие города это были или большие села. Оранж во Франции насчитывал только 6 тысяч жи­телей вплоть до XIX века. А город с четвертью мил­лиона обитателей считался просто гигантом, и таких было мало. Население Милана, столицы герцогства, составляло 200 тысяч человек, то есть вдвое превы­шало население его главной соперницы, Флоренции, так что размер вовсе не являлся мерилом мощи.

        Итальянская модель, когда несколько городков, объединенных военными или торговыми связями, пристраиваются к крупному городу, в той или иной степени прослеживается по всей Европе. В такой федерации ревностно соблюдались присущие каждому городу система управления и местные обы­чаи, но сбор налогов и защита контролировались из города-центра.

      Города эпохи Возрождения объединяла одна общая черта: они росли и развивались спонтанно, по мере надобности. Планировали только городские стены, ко­торые закладывали и строили как единое целое, а внут­ри города лишь размер конкретного здания задавал планировку прилегающей территории. Собор опреде­лял структуру целого района с примыкающими улица­ми и площадями, но в других местах дома появлялись по мере необходимости или перестраивались из уже существующих. Даже само понятие общегородской планировки отсутствовало до второй половины XV ве­ка, когда возродились к жизни идеи римского архитек­тора Витрувия Полно. Витрувий был архитектором августовского Рима, и его труд «Об архитектуре» дати­руется примерно 30 годом до Рождества Христова. Он не принадлежал к числу знаменитых архитекторов, но его книга являлась единственной по этому вопросу, и она пришлась по нраву миру, помешавшемуся на ан­тичности. Открытия в архитектуре совершались так же, как и в географии: древний автор давал толчок умам, способным к собственному творчеству и исследовани­ям. Люди, уверенные в том, что следуют заветам Вит­рувия, на самом деле использовали его имя, чтобы осе­нить свои собственные теории. Витрувий рассматривал город как самодостаточную единицу, которую следует планировать, словно дом, все части коего подчинены целому. Канализация, дороги, площади, общественные здания, пропорции строительных участков — все зани­мает в этом плане свое определенное место. Первый трактат, основанный на концепции Витрувия, принад­лежал перу флорентийца Леона Баттиста Альберти. Он был опубликован в 1485 году, спустя всего тринадцать после его смерти, и возглавил длинную вереницу трудов, тянувшуюся вплоть до XIX века, трудов, оказавших огромное влияние на градостроительство.

 

 

        Город являлся сценой, на которой при всем честном народе происходило то, что ныне творится в тиши ка­бинетов. В глаза бросались детали, поражающие своей изменчивостью: неправильность зданий, эксцентрич­ные фасоны и пестрота костюмов, бесчисленные това­ры, которые производились прямо на улицах, — все это придавало ренессансному городу яркость, отсутствую­щую в однообразной монотонности современных горо­дов. Но была там и некая однородность, слияние групп, провозглашавшее внутреннее единство города.

         Умелый ремесленник использовал нижний этаж дома еще и под мастерскую, иногда тут же на месте выставляя свои изделия на продажу. Ремесленники и торговцы были весьма склонны проявлять стадность: в каждом городе были свои Ткацкая улица, Мясницкий ряд, свой переулок Рыбников. И если не хвата­ло места в маленьких скученных комнатках, а то и просто в хорошую погоду, торговля перемещалась на улицу, которая делалась неотличимой от рынка. Не­честных людей наказывали публично, на площади, там же, где они зарабатывали себе на жизнь, то есть на людях. Их привязывали к позорному столбу, а не­годные товары сжигали у их ног либо вешали им на шею.

        Ночью город погружался в полную тишину и мрак! Даже там, где не был установлен обязательный «час тушения огней», мудрый человек старался не выходить поздно на улицу и с наступлением темноты сидел в бе­зопасности за крепкими дверями с засовами. Прохо­жий, застигнутый стражниками в ночные часы, должен был приготовиться убедительно, объяснить причину своей подозрительной прогулки. Не было таких соблаз­нов, которые могли бы выманить честного человека из дома ночью, потому что публичные увеселения закан­чивались с заходом солнца, а обыватели придержива­лись скопидомской привычки ложиться спать вместе с заходом солнца. Сальные свечи были доступны, но все же, достаточно дороги. А зловонные фитили, намочен­ные в жире лоскутья, также использовались экономно, потому что жир стоил дороже мяса. Продолжавшийся с рассвета до заката рабочий день оставлял мало сил для бурного ночного веселья. С широким развитием печат­ного дела во многих домах вошло в обычай читать Биб­лию. Еще домашним развлечением было музицирова­ние для тех, кто мог себе позволить приобрести музы­кальный инструмент: лютню, или виолу, или флейту, а также пение для тех, у кого денег на это не было. Боль­шинство людей проводило краткие часы досуга между ужином и сном в беседах. Впрочем, нехватка вечерних и ночных развлечений с лихвой восполнялась днем за общественный счет. Частые церковные праздники со­кращали число рабочих дней в году до цифры, пожалуй, более низкой, чем в наши дни.  

 

Дни постов соблюдались строго и поддерживались силой закона, а вот праздничные понимались букваль­но. Они не только включали в себя литургию, но обо­рачивались бурным весельем. В эти дни сплоченность горожан проявлялась наглядно в многолюдных религи­озных процессиях, крестных ходах.

 

При составлении этого материала использовались:

1.      Чемберлин Эрик. Эпоха Возрождения. Быт, религия, культура/ Перевод с англ. Е.Ф.Левинов.- М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. – 239 с.